«Оказалось, что я физически не могу спросить у женщины, сколько она стоит»: почему в Таиланде я так и не снял проститутку

В первый раз об особенностях отдыха в Таиланде я узнал 20 лет назад. Туда съездили мои товарищи и вернулись другими людьми. Их пленило там всё. Море, воздух, фрукты и, главное, женщины. Легендарные сиамские куртизанки.

Девушки, чья нежность и ненавязчивость пленила моих друзей всех без остатка. Долго мечтал я своими глазами увидеть описанные ими чудеса, но лишь в нынешнем году смог добраться до этого мангового-дурианового рая. Однако дальше моря и фруктов дело, товарищи, не пошло.

Оказалось, что я физически не могу спросить у женщины, сколько она стоит. Просто вот не могу и всё. Язык не поворачивается. Она такая стоит, ждет, томится, она хочет, чтобы к ней подошли, у нее, может, ипотека и дети не кормлены, ей нужны деньги. Я это понимаю и всё равно думаю, что подобным вопросом непременно оскорблю человека. Ну, разве не бред?!

Причем, когда я рассказываю об этой своей проблеме представительницам дамского пола, они затуманиваются, начинают смотреть на меня с умилением и говорить, что я молодец. Именно так и надо. Перед барышнями надо благоговеть независимо от уровня их социальной ответственности. Но когда я делюсь своими переживаниями с мужуками, они вертят пальцами у висков и недоумевают.

— Саня, — говорят они, — ты дебил? Люди работают, а ты снижаешь им показатели.

И я вроде головой понимаю, что мужики правы. Я же сам когда-то работал продавцом бижутерии. Мне нужно было продавать всякие бусики и бранзулетки. И покупатели вовсе не оскорбляли меня своей готовностью что-нибудь у меня купить. Наоборот, я оскорблялся, если они, собаки, проходили мимо. И здесь та же история. Девушкам нужно продать себя. Даже не продать, а просто на короткий срок сдать в аренду. Это их работа. А я, гадина такая, стесняюсь.

И здесь, граждане, мы вступаем на тонкий лед нашего отношения к проституции как таковой. Что, собственно, в ней плохого? Людям нужны знания — они ходят к учителям. За едой — в магазин. За сексом — к проституткам. Спрос рождает предложение — что в этом неправильного? Оно, конечно, можно и по любви. Но что делать, если любви нет, а секса хочется? Ждать, пока торкнет? Так оно же может до поминок не торкнуть. Или притворяться влюбленным, обманывать бедных девушек и потом до тех же поминок маяться от чувства вины? И что, собственно, лучше? Причем мы же сейчас говорим не о секс-рабынях, а о тех, кто добровольно выбрал себе эту опасную профессию.

Когда-то много лет назад один таксист рассказывал мне такую историю. Заранее прошу прощения у пограничников, ибо, может быть, ничего этого не было и подлый таксист попросту врун. В общем, по его словам, на вяртсильской границе отмечали какой-то праздник. И господа старшие офицеры заказали себе проституток из Хелюль. Не из Сортавалы, а именно из поселка Хелюля, видимо потому, что в Хелюлях о те поры работали лучшие профессионалки Приладожья.

И вот таксист как раз и вез двух хелюльщиц на вяртсильский праздник. И не было грусти в их глазах. Селянки сидели и щебетали о том, что на вырученную зарплату справят мужьям сапоги. Сделают, так сказать, любимым подарок ко дню ангела. В итоге и пограничному начальству приятно, и девушки не внакладе, и мужья приобулись. Всем же хорошо. И чего, спрашивается, стесняться?

Хотя есть и другой пример. Приятель эмигрировал в далекую теплую страну. Так сложилось, что был он юношей застенчивым и к 30 годам совершенно не умел встречаться с девушками. Просто вот ни разу. И там на чужбине он порой заказывал «падших женщин».

Так вот, по его словам, приходили к нему женщины, падшие из самых разных уголков нашей планеты, и хуже всего он чувствовал себя рядом с соотечественницами. Дескать, все относились к нему как добрые медсестры к пациенту. И только в россиянках он чувствовал презрение. Словно отдают они ему самое дорогое, словно воспользовался он их доверчивостью и стесненными обстоятельствами, словно не разглядел он в них трепетную душу — в общем, сволочь он, а они жертвы.

Может, конечно, это ему примерещилось. Ведь он, как и я, филолог. А все филологи не только выросли из «Шинели» Гоголя, но и ужалены Сонечкой Мармеладовой Достоевского. И еще все мы вылезли из «Ямы» Куприна. Подранили нас Федор Михайлович и Александр Иванович. А потому в каждой продавщице тел мерещатся нам три С — Судьба, Слеза и Страдание. Поэтому мы можем увидать призрак Сонечки даже там, где его близко не стояло. И, значит, спросить у нее цену — всё равно, что плюнуть в самое ядро ее измученной беспрерывным сексом души.

Пацаны рассказывали, что в Таиланде всё просто и дешево. Дешево до такой степени, что девушки готовы любить тебя весь отпуск просто за еду. А один из моих приятелей однажды сказал проститутке: «Фо мани из нот реал лав», и она согласилась целый час любить его бесплатно. Они стоят вдоль пляжа, сидят у отелей и заманивают вас в бары. Стоит встретиться глазами с тайской женщиной, и она уже держит вас за руки, хихикает и мяучит слово «мас-с-с-аж-ж-ж». Атмосфера страны словно пропитана простым, незапарнным сексом. А я хожу и парюсь. И Сонечки кровавые в глазах. Ну не дурак ли…

Источник